Правда о работе в AIG.

Главная

Правда о работе

Менеджерам

Клиентам

Полезные ссылки

Старая версия рассказа

Отзывы форум

написать мне

Nephila maculata

Автор: Сергей Голубицкий.

Опубликовано: 20.12.2005

В период с XVI по XVIII век придворные евреи (Hofjuden) выполняли торговые функции при княжеских дворах Германии. Эта традиция, с одной стороны, основывалась на их многовековом опыте ведения финансовых сделок и созданной на его основе плотной сети полезных связей и знакомств; с другой стороны — на высокой рискованности этих сделок, которыми остальные коммерсанты либо боялись заниматься, либо просто в них не разбирались. Положение придворного еврея отличалось огромным политическим влиянием и одновременно — абсолютной зависимостью от прихотей принципала. Самым знаменитым придворным евреем в истории был штутгартский коммерсант Йозеф Зюсс Оппенгеймер, служивший при дворе вюртембергского герцога Карла Александра.

Wikipedia

Элиот Спитцер давно уже рыл под Гринберга и AIG, не хватало только главного — неопровержимых доказательств. Интуиция безошибочно подсказывала прокурору, что он на верном пути, но интуиции для суда мало. Тем более ее мало для Таинственных Незнакомцев, отдавших команду «Фас!» Репутацию же надо отрабатывать: как–никак «Крестоносец года» (2002), по версии журнала «Тайм»!

Крестоносец года

Техника генерального прокурора Нью–Йорка филигранна и сверена с требованиями времени: берется наугад финансовая схема, пользующаяся популярностью у всех компаний отрасли, устанавливается нестыковка схемы с законом (а она всегда найдется — на то они и схемы, чтобы уходить от налогов!), выдергивается из стада козел отпущения, и — бегом на Голубой Глаз! Праведный гнев в очах радетеля за неприкосновенность народного добра, дребезжащий скандал федерального уровня, полупрозрачный намек на уголовку и скорую посадку на нары, недетский испуг генерального директора, и — в 10 случаев из 10! — проливается манна небесная: десятки, а чаще — сотни миллионов долларов отступного. Все довольны: менеджер на свободе, казна богатеет, а сам Спитцер — на шаг ближе к заветному креслу губернатора штата, которое ему снится последние четыре года.

За шесть лет, проведенных в офисе, Элиот Спитцер успешно удавил по своей схеме сначала «Меррилл Линч» (на 100 миллионов долларов), а затем целую вереницу мелких, но сочных паевых фондов, в общем и целом — на 1 миллиард 400 миллионов долларов. Осенью 2004 года повезло по–крупному: Спитцер взял за жабры Marsh & McLennan — крупнейшего страхового брокера Америки, выдвинув против него обвинения в bid–rigging² и взимании contingent commissions³, обошедшихся клиентам в лишние 800 миллионов долларов.

Выложив на стол перед правлением компании свою главную козырную карту — возможную уголовную переквалификацию дела, — генеральный прокурор, как бы между делом, предложил палочку–выручалочку: «Вам необходимо хорошо и основательно подумать, очень хорошо и очень основательно подумать о руководстве вашей компании». После таких слов акции Marsh & McLennan в одночасье подешевели ровно наполовину (на 10 миллиардов долларов!), а через 11 дней генеральный директор компании оказался на улице. Вместо него в кресло руководителя посадили Майкла Черкасского, бывшего босса Спитцера, в бытность его службы в муниципальной прокуратуре Нью–Йорка. Уволенного директора Marsh & McLennan звали Джеффри Гринберг, и был он сыном Мориса «Хэнка» Гринберга — руководителя AIG и, по совместительству, героя нашей истории!

Очевидно, что Джеффри интересовал Элиота Спитцера постольку-поскольку: поставленная перед генеральным прокурором задача была несопоставимо амбициозней — свалить Могучего «Хэнка», самого влиятельного бизнесмена Нью–Йорка, руководителя American International Group — крупнейшей страховой компании мира.

Боевые действия против Мориса Гринберга Спитцер начал с раскрутки одной неприметной, на первый взгляд, сделки, которую пять лет назад AIG заключила с General Re, — читатель наверняка помнит это почтенное подразделение Berkshire Hathaway Уоррена Баффетта. В конце 2000 года акции AIG достигли своего исторического пика, а затем, вместе с остальным рынком, медленно, но верно заскользили вниз. Как раз в это время Морис Гринберг позвонил Рональду Фергюсону, бывшему (ныне уволенному) гендиректору General Re, и договорился о проведении рутинной транзакции — так называемой finite–risk reinsurance — перестрахования с ограниченными рисками. Схема сделки выглядит вполне прозаично: страховая компания передает перестраховщику пакет потенциально убыточных полисов вместе с активами на сумму, необходимую для выплаты по этим обязательствам, и получает за хлопоты скромное вознаграждение (пять миллионов долларов).

На первый взгляд — ничего особенного. Оба контрагента занимаются распределением рисков — деятельностью, горячо приветствуемой законодательством. Шероховатости, однако, возникают на уровне бухгалтерии, в зависимости от того, под каким соусом осуществляется проводка транзакций. Если компания, предоставляющая услуги перестрахования (в нашем случае — AIG), увеличивает за счет премии контрагента собственные активы, и при этом удается доказать, что никакого перераспределения риска не было (то есть переданные страховой компанией обязательства были не потенциально, а заведомо убыточными и, как следствие, равнялись полученным активам), то премия не может считаться прибылью. Однако 500 миллионов долларов, поступивших от General Re, были проведены по бухгалтерии AIG именно таким образом, что, в свою очередь, позволило компании увеличить резервы для выплат по собственным потенциальным обязательствам. Ситуация усугублялась еще и тем, что транзакция осуществлялась не напрямую, а через аффилированные оффшоры: деньги поступили со счета ирландского подразделения Cologne Re на счет National Union, филиала AIG на Бермудских островах.

За эту гипотезу и ухватился Элиот Спитцер. По версии генерального прокурора, сделка между AIG и General Re была абсолютно нулевой по суммарному вектору и служила единственной цели — желанию AIG украсить свой баланс благодаря мнимому улучшению резервов и активов, ради того чтобы остановить падение собственных акций на бирже. За эту услугу Морис «Хэнк» Гринберг и уплатил 5 миллионов долларов. В американской юриспруденции подобное поведение квалифицируется не иначе, как fraud⁴.

Догадка, конечно, занимательная, но без весомых доказательств — малопригодная для выколачивания отступного из такого матерого зубра, как AIG. То, что эти отступные могут затмить все предыдущие достижения прокурора — по изъятию частного капитала в пользу государства, сомнений у Спитцера не вызывало. В ноябре 2004 года ему удалось зацепить AIG по двум вполне проходным расследованиям — компания застраховала задним числом крупнейший банк штата Пенсильвания PNC и дистрибьютора мобильной связи Brightpoint, позволив бедолагам продемонстрировать своим инвесторам несуществующие доходы и скрыть убытки. Загадочный альтруизм обошелся AIG в кругленькую сумму — 126 миллионов долларов штрафа, которые компания незамедлительно согласилась выплатить Министерству юстиции и Государственной комиссии по ценным бумагам и биржам, лишь бы замять дело и не доводить его до уголовного преследования. Можно только догадываться, какие золотые горы сулила Элиоту Спитцеру сделка между AIG и General Re, если б только удалось доказать ее фиктивный характер.

Удачу генпрокурору Нью–Йорка принесла законопослушность Уоррена Баффетта. Как только «Оракул из Омахи» узнал о повышенном интересе следствия к деятельности страхового подразделения Berkshire Hathaway, он уполномочил своего юриста Рональда Ольсона провести самостоятельное расследование на предмет выявления незаконных операций в General Re. В середине января 2005 года армия экспертов из адвокатской конторы Munger Tolles & Olson, прочесывая всю документацию General Re, наткнулась на электронное письмо, которое один из менеджеров головного офиса отправил сотруднику дублинского филиала Cologne Re с рекомендацией поскорее изъять все файлы, относящиеся к сделке с National Union. О подозрительной находке сразу же сообщили Элиоту Спитцеру.

11 марта 2005 года генеральный прокурор Нью–Йорка выступил на телевизионном канале ABS с сенсационным заявлением: «Мы располагаем неопровержимыми доказательствами того, что AIG участвовала в мошеннических сделках с целью введения рынка в заблуждение. AIG — это черная коробка, зажатая в стальном кулаке генерального директора, который не желает говорить общественности правду!»

Черная коробка в стальном кулаке

И понеслось. Очевидцы вспоминают, что в ту приснопамятную пятницу здание штаб–квартиры AIG на Манхэттене походило на разворошенный улей: по коридорам носились юристы, как минимум, четырех адвокатских контор, во всех конференц–залах проходили экстренные заседания с единственным вопросом на повестке дня: «Как спастись от Элиота Спитцера?» Все это время Морис «Хэнк» Гринберг пребывал в директорском кабинете на 18–м этаже и не участвовал в корпоративном обсуждении судьбы компании, которой руководил без малого 40 лет. 80–летний Морис «Хэнк» Гринберг был слишком озабочен собственным будущим. Первым делом он переписал все свои акции AIG на сумму в 2,3 миллиарда долларов на имя жены, затем распорядился о срочном переносе в укромное место архивов и документации двух частных подконтрольных ему бермудских компаний — C. V. Starr и Starr International, на счетах которых находились ценные бумаги и активы AIG на несколько миллиардов долларов.

Совет директоров AIG тоже времени не терял: пока доверенные лица Гринберга прятали документы на Бермудах, в офисе ирландского подразделения AIG был захвачен компьютер сотрудницы Starr International, а саму барышню, предварительно отняв у нее ключи и пропуск, выставили за дверь. Показательно, что Морис «Хэнк» Гринберг собственноручно отбирал всех высокопоставленных сотрудников AIG, однако страх перед уголовными «нарами» Элиота Спитцера намного превышал чувства лояльности: на смещение генерального директора AIG Совету директоров потребовалось всего два дня! В воскресенье 13 марта Морис «Хэнк» Гринберг официально стал безработным. Еще через две недели он лишился и поста Председателя Совета директоров.

Как видно, на поверку кулак, сжимающий черную коробку, оказался не таким уж и стальным, хотя это и противоречит всей истории отношений крупнейшей американской страховой компании со своим звездным генеральным директором.

* * *

American International Group была основана в Китае в далеком 1919 году Корнелиусом ван дер Старром. Корнелиус был первым бледнолицым в Шанхае, снискавшим расположение китайцев до такой степени, что они согласились приобретать у него страховые полисы. Следующие полвека предприимчивый потомок голландских купцов потратил на превращение своего корпоративного детища в основного игрока на страховом поле Азии. И хотя AIG так и не удалось пробиться на деловой Олимп, компания демонстрировала стабильный доход и даже видимость роста. Когда Морис Гринберг перенял у Корнелиуса ван дер Старра бразды правления (в 1967 году), прибыль AIG составляла чуть менее 17 миллионов долларов. Когда Морис Гринберг расставался с AIG, эта цифра превратилась в умопомрачительные 11 миллиардов! В умелых руках «Хэнка» ежегодный оборот страховой компании достиг 99 миллиардов долларов, рыночная капитализация — 134 миллиардов, а рентабельность инвестиций за последние 10 лет — 864%, что превысило даже легендарное достижение баффеттовского Berkshire Hathaway (647% за тот же период)! AIG Гринберга не только покорил всю Азию (19 тысяч страховых агентов в одном только Китае!), Австралию, Центральную и Восточную Европу, но и нашу дорогую матушку Россию, где с благословения самого Владимира Владимировича⁵ компания планирует возглавить пока еще эмбриональную отрасль ипотечного страхования. Российскими достижениями Гринберг гордится особенно, поскольку до него ни одной американской (и вообще — западной) компании не удалось закрепиться на загадочном страховом рынке нашего отечества.

Поражают, однако, не столько абсолютные достижения компании (хотя они просто феноменальны), сколько молниеносность, с которой начался взлет AIG сразу после прихода Мориса Гринберга. Такое впечатление, что «Хэнк» достал из рукава не уникальный багаж страхового опыта и искру управленческой гениальности, а таинственный карт-бланш, в одночасье отворивший перед AIG все кофры мирового капитализма. В правильных биографических книжках и университетских учебниках пишут, что секрет успеха Гринберга заключается в агрессивном инвестировании полученных страховых премий в ценные бумаги, в первую очередь, свопы и деривативы⁶. Куда там! Тысячи амбициозных страховых менеджеров планеты пытались повторить финансовый успех AIG — все впустую: к немыслимому обороту почти в 100 миллиардов долларов не удается приблизиться даже на пушечный выстрел.

1 Гигантские лесные пауки, знаменитые своей самой большой паутиной в мире (лат.).

2 Bid–rigging — сговор между продавцом и посредником, приводящий к фиктивному взвинчиванию цен на услуги или товары.

3 «Встречные комиссионные» — общепринятая практика, согласно которой посредник (в данном случае страховой брокер) получает комиссионные не только от страховой компании, но и от клиентов, приобретающих полисы этой страховой компании. Отличная иллюстрация русской пословицы: «Ласковый теленок двух маток сосет».

4 Мошенничество (англ.). В этом контексте — с целью ввести в заблуждение инвесторов публичной компании, каковой является AIG.

5 Встреча Путина с Гринбергом состоялась в Кремле 28 июля 2003 года.

6 Своп (swap) — двустороннее соглашение об обмене финансовых потоков в будущем, деривативы — производные ценные бумаги типа опционов и фьючерсов.

А чего стоит умение AIG извлекать пользу из хрестоматийно безнадежных ситуаций? Когда в начале 80–х годов половина Пенсильвании ушла под воду из–за сокрушительных природных катаклизмов, все компании отрасли дружно прекратили выписывать полисы, страхующие от рисков наводнения. Все, кроме AIG, которая мгновенно воспользовалась отсутствием конкуренции, взвинтила размер премии и практически монополизировала рынок. С невообразимой легкостью вышла AIG и из урагана «Фредерик» (1979 год), сровнявшего с землей всю береговую инфраструктуру Техаса и Флориды и подорвавшего могущество наших старых знакомых — британских страховщиков из Lloyd’s of London. Выдюжила компания Гринберга и многомиллионные выплаты по событиям 11 сентября 2001 года.

Как бы там ни было, очевидно одно: своими успехами AIG обязана не каким–то мифическим сверхэффективным методам ведения бизнеса, а исключительно личности Мориса «Хэнка» Гринберга, загадочного человека, который на всех фотографиях улыбается с плотно зажатым ртом.

Зюсс Оппенгеймер

Маленький Морис, сын Якова Гринберга и Ады Рейнгольд, увидел свет в Нью–Йорке 4 мая 1925 года. Из его раннего детства история донесла до нас две трогательные истории: о том, как мальчик рос на молочной ферме в деревушке Лебединое Озеро (Swan Lake), и о том, как придумал себе кличку «Хэнк», чтобы, глядя на него, окружающие испытывали ономастическое благоговение: Хэнк Гринберг был величайшим бейсбольным отбивающим в 30–40–е годы.

Когда началась Вторая мировая война, «Хэнк» записался добровольцем в армию (соврав о своем возрасте), ушел на фронт и даже участвовал в знаменитой высадке войск союзников на берегах Нормандии. После войны Гринберг поступил в университет Майами, затем — в Нью–Йоркскую школу юриспруденции, откуда вышел со степенью бакалавра юридических наук в 1950 году. Работать по специальности, однако, не получилось: началась новая — корейская — война, и Гринберг вновь оказался на фронте. Из Южной Кореи он вернулся в 1952 году в звании капитана и с почетным орденом «Бронзовая Звезда», присуждаемым за выдающиеся заслуги и героизм.

Помимо уникального боевого опыта, Морис «Хэнк» Гринберг вынес из Кореи четкое представление о своей будущей специальности — страховое дело. Показательно, что до ухода на фронт его карьерные вожделения простирались совсем в другом направлении. На третий день после возвращения Гринберг является в солидную фирму Continental Casualty Company и пытается устроиться на работу, однако получает от ворот поворот. Выйдя из кабинета начальника отдела кадров, «Хэнк» направляется прямиком в приемную президента компании, жестом, не допускающим возражения, отодвигает в сторону секретаршу, беседует в течение пяти минут с Джеем Милберном Смитом, после чего выходит из кабинета с должностью под мышкой и боссом, семенящим следом и подобострастно похлопывающим нового сотрудника по плечу. Через несколько лет Гринберг стал самым молодым вице-президентом за всю историю Continental Casualty Company.

Следующий этап: Джей Милберн Смит рекомендует талантливого страховщика своему коллеге–смежнику Корнелиусу ван дер Старру, который с ходу назначает Гринберга вице–президентом головной компании American Life Insurance (ALICO) и президентом главного подразделения — American Home Assurance Company. В 1967 году все подразделения сливаются в единую группу — American International Group (AIG). Морис Гринберг становится ее президентом и генеральным директором, а еще через два года наследует у Старра и основную должность — Председатель Совета директоров.

Как ТАКОЕ возможно? Вопрос относится не столько к стремительности и абсолютной неподкрепленности объективными предпосылками карьерного роста Мориса Гринберга, сколько к легкости, с которой руководители и владельцы страховых компаний с многомиллионными оборотами расстаются со своей собственностью и передают полномочия в руки человека, о существовании которого они вчера еще не подозревали. Если Корнелиус ван дер Старр и в самом деле хозяин AIG, то куда подевались его дети и родственники? Почему своим наследником он избирает неведомого «Хэнка» из деревни Лебединое Озеро? И что такого наговорил этот «Хэнк» Джею Милберну Смиту во время своего первого визита?

Второе дно

Думаю, самое время рассказать и о второй биографии нашего героя. Начну с конца: вот краткий перечень титулов и должностей Мориса «Хэнка» Гринберга, не имеющих ни малейшего отношения к страховой деятельности:

• Председатель Правления и директор Федерального Резервного банка Нью–Йорка — сердца всей финансовой системы Соединенных Штатов Америки;
• Вице–председатель Совета по международным отношениям (Council on Foreign Relations) — первого из четырех центральных органов управления Нового Мирового Порядка;
• Вице–председатель Центра стратегических и международных исследований (Center for Strategic and International Studies) — второго из четырех центральных органов управления Нового Мирового Порядка;
• Член Трехсторонней Комиссии (Trilateral Commission) — третьего из четырех центральных органов управления Нового Мирового Порядка;
• Член Бильдербергского клуба (Bilderberger Club) — последнего из четырех центральных органов управления Нового Мирового Порядка.

Остальное — по мелочи: член совета директоров Нью–Йоркской фондовой биржи, Председатель Никсоновского центра, Председатель Американо–китайского экономического совета.

Теперь скажите на милость: как ТАКОГО КОЛОССА может сместить маленький и невзрачненький прокурор-карьерист Элиот Спитцер? Разумеется, никак. Если только не выполняет приказания Таинственных Незнакомцев. Тех самых, что в свое время привели к власти и деньгам самого «Хэнка». Между тем, многое проясняется: наша история вовсе не о карьерных взлетах и метаморфозах собственности. Наша история — о назначениях. Стоит лишь допустить, что перечисленные страховые компании являются вотчинами и плацдармами для профессиональной деятельности неких третьих сил, пользующихся бесконечным влиянием и властью, как все сразу становится на свои места — и легкость расставания с должностями, и непредсказуемые карьерные кульбиты, и феноменальная непотопляемость бизнеса.

Кто же эти третьи силы? Да мало ли кто: ну, хотя бы разведывательные управления, тем более что страховые компании и агенты столетиями использовались европейскими государствами для сбора информации о своих врагах, друзьях и конкурентах. В подобном контексте и Корнелиус ван дер Старр, и Джей Милберн Смит, и Морис «Хэнк» Гринберг гармонично смотрятся на боевом посту, что само по себе уже снимает все мнимые финансовые противоречия.

Под занавес — маленькая пикантность: в 1993 году AIG прикупил private spy agency⁷ — Kroll Associates, за которым в 80–е годы накрепко закрепилось прозвище «ЦРУ Уолл–Стрита». В агентстве служат бывшие кадры ЦРУ, ФБР, Скотланд–Ярда, Британской секретной службы и Британских парашютно–десантных частей особого назначения, которые с нечеловеческим профессионализмом отслеживают все случаи промышленного шпионажа и сомнительных финансовых сделок в тревожном и неспокойном деловом мире Нью–Йорка.

На покой

Судя по всему, Мориса Гринберга просто уволили в запас. Скорее всего — по выслуге лет, поскольку никаких явных признаков служебного несоответствия не наблюдалось. Похоже, что старина «Хэнк» заартачился, решив по наивности, что сам по себе что–то значит в этом подлунном мире. Вот и пришлось запускать Элиота Спитцера — мягкого «чистильщика», который пожурит–пожурит, да и отпустит. Подтверждение тому пришло буквально на днях: 25 ноября 2005 года Даррен Допп, пресс–секретарь нью–йоркского генпрокурора, сделал официальное заявление: «Возможно, будут выдвинуты дополнительные гражданские иски против бывшего Председателя Совета директоров и генерального директора AIG Мориса «Хэнка» Гринберга, однако никаких уголовных дел ожидать не следует». И, дабы окончательно успокоить старину «Хэнка», добавил: «Решение о гражданском рассмотрении этого дела было принято генеральным прокурором Нью–Йорка уже много месяцев назад».

Так–то оно и лучше — по справедливости!

А что же AIG? Вопрос риторический: будет процветать, как и раньше. Где ж это видано, чтобы разваливали собственные кормушки?!

7 Частное шпионское агентство (англ.).

02.05.06

Новости

 Форум